Что еще тебе рассказать? Надо жить у моря, мама, надо делать, что нравится, и по возможности ничего не усложнять; это ведь только вопрос выбора, мама: месяцами пожирать себя за то, что не сделано, упущено и потрачено впустую – или решить, что оставшейся жизни как раз хватит на то, чтобы все успеть, и приняться за дело; век пилить ближнего своего за то, какое он тупое неповоротливое ничтожество – или начать хвалить за маленькие достиженьица и победки, чтобы он расцвел и почувствовал собственную нужность – раз ты все равно с ним, и любишь его, зачем портить кровь ему и себе? Говорить «конечно, ты же бросишь меня», и воскликнуть торжествующе «так я и знала!», когда бросит, — или не думать об этом совсем, радоваться факту существования вместе, делать вместе глупости и открытия и не проедать в любимом человеке дыру по поводу того, что случится или не случится? Всегда говорить «я не смогу», «глупо даже начинать» — или один раз наплевать на все и попробовать? И даже если не получится – изобрести другой способ и попробовать снова? Считать любого, кто нравится тебе, заведомо мудаком и садистом, складывать руки на груди, язвить, ухмыляться, говорить «переубеди меня» — или один раз сдаться и сказать «слушай, я в ужасе оттого, сколько власти ты имеешь надо мной, ты потрясающий, мне очень страшно, давай поговорим»? Быть всегда уперто-правым, как говорит Алена, и всем в два хода давать понять, кто тут босс – и остаться в итоге в одиночестве, в обнимку со своей идиотской правотой – или один раз проглотить спесь, прийти мириться первым, сказать «я готов тебя выслушать, объясни мне, что происходит»? Раз уж ты все равно думаешь об этом днями напролет? Быть гордым и обойденным судьбой, Никто-Меня-Не-Любит-2009 – или глубоко вдохнуть и попросить о помощи, когда нужна, — и получить помощь, что самое невероятное? Ненавидеть годами за то, как несправедливо обошлись с тобой – или, раз это так тебя мучает, один раз позвонить и спросить самым спокойным из голосов «слушай, я не могу понять, почему»? Двадцать лет убиваться по ушедшей любви – или собрать волю в кулак, позволить себе заново доверяться, открываться, завязать отношения и быть счастливым? Во втором гораздо больше доблести, на мой взгляд, чем в первом, для первого вообще не требуется никаких душевных усилий. Прочитать про себя мерзость и расстроиться на неделю – или пожать плечами и подумать, как тебе искренне жаль написавшего? Страдать и считать, что мир это дрянная шутка Архитектора Матрицы, тыкать в свои шрамы как в ордена, грустно иронизировать насчет безнадежности своего положения – или начать признаваться себе в том, что вкусное – вкусно, теплое – согревает, красивое – заставляет глаз ликовать, хорошие – улыбаются, щедрые – готовы делиться, а не все это вместе издевка небесная, еще один способ тебя унизить? Господи, это так просто, мама, от этого такое хмельное ощущение всемогущества – не понимаю, почему это не всем так очевидно, как мне; все на свете просто вопрос выбора, не более того; не существует никаких заданностей, предопределенностей, недостижимых вершин; ты сам себе гвоздь в сапоге и дурная примета; это ты выбрал быть жалким, никчемным и одиноким – или счастливым и нужным, никто за тебя не решил, никто не способен за тебя решить, если ты против. Если тебе удобнее думать так, чтобы ничего не предпринимать – живи как жил, только не смей жаловаться на обстоятельства – в мире, где люди покоряют Эвересты, записывают мультиплатиновые диски и берут осадой самых неприступных красавиц, будучи безвестными очкастыми клерками – у тебя нет права говорить, будто что-то даже в теории невозможно. Да, для этого нужно иметь волю – нужно всего-то выбрать и быть верным своему выбору до конца; только-то. Вселенная гибкий и чуткий материал, из нее можно слепить хоть Пьяцца Маттеи, хоть район Солнцево – ты единственный, кто должен выбрать, что лепить. Я считала, что это с любыми материальными вещами работает, только не с людьми; хочешь денег – будут, славы – обрушится, путешествий – только назначь маршрут; но события последних недель доказывают, мама, что с людьми такая же история, будь они трижды холодными скалами, колючими звездами – просто перестань считать их колючими звездами и один раз поговори, как с самим собой, живым, теплым и перепуганным – вот удивишься, как все изменится.

(с) Верочка Полозкова

Сейчас в жизни наступает переломный момент. Почти закончился четвертый курс, скоро диплом. Еще немного и начнется совершенно другая жизнь. И я не знаю, я совершенно не представляю какой она будет. Нужно будет искать работу. А я даже приблизительно не могу определиться чего я хочу...

С одной стороны — во мне есть творческая жилка и было бы круто посвятить себя этому. Бисер, вышивка, вязание, может быть даже научусь рисовать и тогда будут доступны и роспись по стеклу, и роспись по ткани, и много-много всего другого. Открыть небольшой магазинчик, делать экслюзивные и действительно крутые вещи на заказ, не иметь четкого графика и иметь возможность творить и приносить людям радость, вкладывать свою душу в предметы… С другой стороны — я всегда мечтала о науке, исследованиях, открытиях, разработке новых технологий. Когда ты бьешься над решением задачи неделями, анализируешь, изучаешь сотни факторов, строишь диаграммы, делаешь сложнейшие вычисления, и в итоге находишь ответ. Когда все разрозненные кусочки встают на свои места и ты понимаешь причину и следствие, и наступает эйфория от того, что ты смог. Моменты, когда можно по праву собой гордиться. Наверное это странно, но я получаю удовольствие от решения головоломок. Это дисплинирует, упорядочивает внутренний хаос, заставляет мыслить логически четко. Обожаю эти ощущения… С еще одной стороны — было бы здорово выучить несколько языков, научиться глубже понимать чужую культуру и обычаи, устроиться работать переводчиком, сначала переводить какие-нибудь небольшие статьи, потом книги, а со временем может даже начать писать самой, создать свой собственный мир и своих героев, показать всем что же творится у тебя в голове… Или посвятить себя музыке. Это волшебное чувство, когда ты играешь, выкладываешься на полную, вплетая в мелодию свои эмоции. Я люблю запах кулис, он сводит меня с ума с самого детства, с самых моих первых выступлений на сцене — будь то танцы, или же английский театр, или любые другие постановки. Запах вековой пыли, смешанный с запахом грима, декораций, новых накрахмаленных костюмов, деревянного пола, старых и слегка заржавевших механизмов. Ты стоишь, у тебя трясется все внутри, но вот ведущий объявляет твой номер и ты понимаешь, что пути к отступлению уже нет. Берешь себя в руки, натягиваешь на лицо улыбку и выходишь к микрофону, киваешь в знак приветствия залу. В полутьме ты видишь сотни лиц, чувствуешь их напряжение, чью-то заинтересованность, чей-то скептицизм, чью-то откровенную скуку. Закрываешь глаза и начинаешь играть, страх проходит, остается лишь музыка, с каждой новой нотой ты становишься увереннее, наступает кульминация, открываешь глаза и видишь улыбки, одобрение, радость на лицах. И вот ты уже закончил, легкий поклон и гром аплодисментов, крики «Браво!», и восторг, чистейший искренний восторг заполняет тебя всего. И появляется ощущение, что ты можешь абсолютно всё… Или еще было бы неплохо занять какую-нибудь руководящую должность. Может быть это звучит самоуверенно, но я знаю, что у меня бы получилось. Меня часто назначали «мозговым центром», когда нужно было сделать максимальную работу за минимальное время и качественно. Я умею распределять задания между людьми так, чтобы они с ними справились, исправлять ошибки и неточности, быстро принимать решения, менять план действий без ущерба для конечного результата...

Во мне намешано так много всего: я могу быть сильной, работать много часов подряд на чистом энтузиазме, а могу выхохнуться уже через полчаса после начала, могу с пеной у рта доказывать свою правоту и отстаивать свое мнение, или же расплакаться от одного кривого слова в адрес своей работы, могу быть покладистой, или дико упрямой, список можно продолжать до бесконечности. Иногда кажется, что во мне живут два совершенно противоположных человека… Я многое могу и умею. Еще большему я могу и хочу научиться. Но я очень боюсь, что ни в чем не стану лучшей (а для меня это очень важно), что я буду посередине, так и не найду свое призвание. Буду «человеком всего по чуть-чуть»… Я и раньше часто задавала себе эти вопросы, но найти на них ответы так и не смогла. Я до сих пор не знаю: кто я, чего хочу и где мое место?

Раньше мне очень часто снился один и тот же сон. Всё начиналось с того, что я — искорка, маленькая светящаяся точка, я вишу в воздухе, а вокруг меня ничего нет, абсолютно ничего нет, только сплошная темнота. Проходит какое-то время и начинаю чувствовать как темнота сгущается, бурлит и постепенно начинает сжиматься до своей критической точки. И в этот момент происходит взрыв. Темнота распадается на миллиарды горящих осколков. На какое-то время я слепну. А когда зрение возвращается ко мне — я вижу, что все эти осколки упорядочиваются, образуют в какой-то причудливый рисунок. Приглядевшись, я понимаю, что осколки это на самом деле звезды и планеты — огромные шары раскаленных частиц и газов. На моих глазах рождается Вселенная. И в этот момент я срываюсь с места и на огромной скрости лечу свозь пространство. Сначала я не знаю куда я направляюсь, но потом какое-то внутреннее чувство подсказывает мне, что я ищу её — мою Терру, мою Землю...

Томительные минуты, или может часы, или даже дни поисков. И вот наконец-то где-то далеко впереди я вижу очередной раскаленный шарик, но есть в нем что-то, что отличает его от других. Помимо своего основного красно-желтого спектра, он словно излучает голубоватое свечение. Я пристально всматриваюсь — да, это действительно она, цель моих поисков. Подлетаю ближе и меня словно затягивает какой-то невидимый поток. Я не могу, да в принципе, и не хочу ему сопротивляться… И тут же начинают происходить метаморфозы: постепенно шарик остывает, все частицы упорядочиваются, сжимаются, переходят из газообразного в твердое состояние, красно-желтое свечение угасает, на смену ему приходит бело-голубое. Я вижу как образовывается озоновый слой, как недавно появившиеся вулканы затухают, как появляется вода и ею заполняется 3/4 поверхности и в этой воде зарождается жизнь. Появляются первые одноклеточные организмы, которые постепенно соединяются вместе, эволюционируют. Вот появились растения, затем моллюски, а вот уже первые рыбы, земноводные, пресмыкающиеся, рептилии и наконец — млекопитающие. Вот наступила эра динозавров. Я могу подлететь, разглядеть их до мельчайших подробностей, коснуться. Проходит несколько мгновений и динозавров сменяют первые люди. Поток, подхвативший меня, не дает долго задержаться на одном месте, или точнее в одном времени. Я вижу как строится Вавилонская башня, как рабы тянут огромные блоки, чтобы возвести пирамиды, как гладиаторы сражаются на арене Колизея, как рождаются и умирают целые народы со своми обрядами, культурой и религией. Я вижу как воины бются насмерть, ломают мечи и доспехи, практически чувствую соленый привкус их крови. Я вижу как одни правители восходят на трон и как свергают других. Я вижу как начинает расцветать наука, как делаются первые открытия, выдвигаются теории, как создается то, без чего сегодняшняя жизнь уже невозможна. Костры инквизиции перемежаются с войнами, шедевры искусства — с новыми видами оружия. Всё так тесно переплетено между собой. И каждое событие этого мира эхом боли или радости отдается во мне...

Меня всё с большей и большей скоростью несет по спирали истории, я уже почти не могу различить места, события, лица. С каждым новым витком я чувствую как спираль закручивается все сильнее и сильнее. И в какой-то миг: «Бздынь!» Она лопается...

Я не могу уловить тот момент, когда из искры я превращаюсь в человека. Но вот я уже стою на небольшой площадке на самом краю скалы. Подо мной бушует океан — бесконечность, воплощенная в воду. Ветер дует с такой силой, что даже больно окрыть глаза. Он несет в себе запах соли, йода и разлагающихся водорослей. Огромные волны с чудовищной силой бьются об подножие скалы. Но она остается такой же незыблемой, как и раньше. И тут приходит осознание, что это конец пути и единственно возможный поступок — шаг вперед… Я беру разгон, насколько это позволяет площадка, зажмуриваюсь и со всей силы отталкиваюсь от края. Я даже наверное пытаюсь кричать, но рев окена заглушает любые звуки, внутренне сжимаюсь в ожидании встречи с ледяной водой… Проходит время, но ничего не происходит. Эй, а когда стих ветер, исчез запах и прекратилось ощущение падения? Я открываю глаза. Никакой скалы, океана или еще чего-то в этом роде. Я стою на дороге. На хорошо заасфальтированной дороге с новенькой белой разметкой. На мне кеды, рванные джинсы, белая футболка и рубашка в крупную клетку. Оглядываюсь по сторонам — вокруг сплошное поле с высокой, почти мне по пояс, ярко-зеленой травой. Солнце ласково согревает кожу. «А ведь это был не конец, а всего лишь начало нового пути. Нужно было только решиться», — думаю я про себя, улыбаюсь и начинаю свой новый путь...

С ним ужасно легко хохочется, говорится, пьётся, дразнится;
в нем мужчина не обретён ещё; она смотрит ему в ресницы -
почти тигрица, обнимающая детёныша.

Он красивый, смешной, глаза у него фисташковые; замолкает всегда внезапно,
всегда лирически; его хочется так, что даже слегка подташнивает;
в пальцах колкое электричество.

Он немножко нездешний; взор у него сапфировый, как у Уайльда в той сказке;
высокопарна речь его; его тянет снимать на плёнку, фотографировать -
ну, бессмертить, увековечивать.

Он ничейный и всехний — эти зубами лязгают, те на шее висят,
не сдерживая рыдания. Она жжёт в себе эту детскую, эту блядскую жажду
полного обладания, и ревнует — безосновательно, но отчаянно.
Даже больше, осознавая своё бесправие. Они вместе идут; окраина; одичание;
тишина, жаркий летний полдень, ворчанье гравия.

Ей бы только идти с ним, слушать, как он грассирует, наблюдать за ним,
«вот я спрячусь — ты не найдёшь меня»; она старше его и тоже почти красивая.
Только безнадёжная.

Она что-то ему читает, чуть-чуть манерничая; солнце мажет сгущёнкой
бликов два их овала. Она всхлипывает — прости, что-то перенервничала. Перестиховала.

Я ждала тебя, говорит, я знала же, как ты выглядишь, как смеёшься,
как прядь отбрасываешь со лба; у меня до тебя все что ни любовь -
то выкидыш, я уж думала — все, не выношу, несудьба. Зачинаю -
а через месяц проснусь и вою — изнутри хлещет будто чёрный горячий йод
да смола. А вот тут, гляди, — родилось живое. Щурится. Улыбается. Узнает.

Он кивает; ему и грустно, и изнуряюще; трётся носом в её плечо, обнимает,
ластится. Он не любит её, наверное, с января ещё — но томим виноватой
нежностью старшеклассника.

Она скоро исчезнет; оба сошлись на данности тупика; «я тебе случайная и чужая».
Он проводит её, поможет ей чемодан нести; она стиснет его в объятиях, уезжая.

И какая-то проводница или уборщица, посмотрев, как она застыла женою Лота -остановится, тихо хмыкнет, устало сморщится — и до вечера будет маяться отчего-то…

(с) Вера Полозкова

Сегодня полдня в голове крутилась фраза «Весь миллиард путей». Долго не могла вспомнить откуда она. Но потом меня осенило. Когда-то раньше я часто зависала на сайте с различными тестами и опросами — «Аетерна». Там была девушка с ником Городская_Сумасшедшая. Все ее тесты — это нечто невообразимое, сюрреализм, символизм… Каждое слово подобрано так, что отдается внутри тебя, каждую фразу по несколько раз катаешь на языке и она прочно оседает в твоей голове. Это настолько близко и понятно, что просто сводит с ума...
Забавно, я до сих пор помню результаты всех тестов. Ради интереса решила пройти «Весь миллиард путей» еще раз. И если честно я удвилена. Если раньше постоянно было:
«Ведь там, впереди, будет все.
Простое и сложное. Большое и малое. Прекрасная и отвратительная, банальная и непредсказуемая жизнь. Змей Уроборос, бесконечно пожирающий свой хвост. А Вы? Вы всегда были реалистом и пытались принимать эту жизнь такой, какая она есть. Ну что же? Вы честны – хотя бы сами с собой. Вы практически лишены иллюзий. Вы хорошо умеете выживать. Вы совсем не умеете жить.
Вы все еще живы. Разве этого не достаточно?»


То теперь результат:
«Ведь там, впереди, будет все.
Подвиги и потери, известные только Вам, либо всему миру. И сладость разочарований и горечь побед. Все то, что происходит лишь сейчас или никогда. Все то, чего Вы боитесь, во что верите, на что надеетесь. Кому, если не Вам, знать цену своим поступкам? И кому, если не Вам, себя судить? В богатстве и бедности. В бытии и смерти.
Это – не Ваша жизнь. Это то, что Вы с ней сделаете.»

Может я и ошибаюсь, но по-моему это совсем неплохо